Я не помню,
когда первый раз увидел его. Наверное, где-то лет шести или семи. Его звали
Колька Токсанов. Конечно, у него было своё казахское имя, но звали мы его
Колькой или по кличке Бес. Он жил в деревне, куда я приезжал на лето к
двоюродному брату. А кличку он получил, после того как его лошадь лягнула в
грудь, от чего у него на всю жизнь осталась травма, его плечи были вогнуты в
внутрь.
Пацанёнком он был прикольным и кампанейским, и мы часто всей ватагой с того курмыша в котором жили, бегали на речку купаться, ловить раков, и просто весело проводили время. Нас была дружная компания, я, брательник Пашка, Аманёк, Артамончик, Олежка Разливанов, конечно Колян Бес, ещё несколько соседских пацанов и девчонок. Так и росли, взрослели. Подростками интересы поменялись, сигареты, вино, ночная игра в карты и естественно групповые деревенские драки. Дрались курмыш на курмыш (так у нас называются отдельные районы деревни плюс совхоз), дрались по национальному признаку, тут же мирились, пили мировую, гуляли на свадьбах и опять дрались. Я был городским парнем, и конечно не мог участвовать во всех их развлечениях, у меня в городе была своя разудалая жизнь, но пересекались мы часто. Потом кто поступил учиться и уехал совсем, кто ушёл в армию, жизнь двигалась своим чередом. Олежка вернулся с армии простреленный, кто-то его на учениях в спину пометил, навылет. Жизнь шла, наступили лихие 90-е и нас разметало по разным местам. Больше я не встретил Аманька, который покончил с собой, не увидел Олежку и Артамончика, они сгорели от пьянки. Брат свалил с этой деревни, уехал подальше и хорошо сделал. Меня закрутило в криминале и помотало по нашей Родине, уже развалившейся, но ещё такой близкой.
Так получилось, что я вернулся в родной город, надо было восстановить документы, надо было снять розыск. Я уже за это время стал верующим, служителем. Прошлая жизнь, как кошмар, осталась позади. И вот неожиданно на улице встречаю Кольку Токсанчика. Он был затрапезного вида, полупьян и шумлив. Увидев меня и узнав, он долго не мог поверить, что это я, и притом живой (тогда думали, что меня завалили в криминале, и давно все похоронили), щупал и не верил своим глазам. Узнав, что я живу по старому адресу, обещал заглянуть. В следующий раз, он появился в ещё худшем состоянии, вид бомжа, голодный, грязный и замёрзший. Он уже неделю жил на вокзале, разбежался с женой и жил практически на улице. Мы, с супругой его приняли, отмыли. Я дал ему одежду, что осталась от умершего отца. Не поверите, но он за сутки съедал по полному казану борща. Я понимал и знал это чувство постоянного голода, сам в своё время докатился до мусорки и что такое голод знал не понаслышке. Я понимал, что сам Николай не сможет вылезти из этой трясины, как в своё время не смог и я, и только вера в Бога и переживание встречи с Христом изменили меня, и я смог восстановиться. Мы ему проповедовали, читали Писание, и он с радостью покаялся. Но к сожалению, вера его, имела вид внешней формы, без того внутреннего обновления, без которого не возможна новая жизнь. Мы сколько раз пытались ему объяснить, говорили: тебе нужна личная встреча с Иисусом, тебе нужно обновление, но он нас не понимал, что мы от него хотим. Ведь он делал, что и все делали, читал, молился, ходил по воскресеньям в церковь, ну что ещё от него надо? Как следствие последовали срывы, пьянка, блуд. Потом опять встрепенётся, восстановится, начинает работать, строить планы по бизнесу, а потом опять – раз и срыв.
Последнее время он жил при церкви, там и питался. Его мучили страхи, кто-то должен был освободиться из тюрьмы, как я понял, попасть туда он им помог. И он боялся, что ему могут навредить. Я хотел его отправить в реабцентр в другой город, здесь его ничего не держало, но он не мог решиться. В ту ночь он позвонил ко мне, мы спали. Трубку сняла сестрёнка жены, он спросил меня. Та постучала к нам, но мы не услышали и она, сообщив ему, что мы спим, положила трубку. В эту ночь его не стало. Он повесился в гараже при церкви. Нашли его на следующий день, после служения, совершенно случайно. Вы даже представить не можете, какой это был для нас, с супругой шок. Я до сих пор себя корю, что я не услышал этот стук в дверь.
Я не знаю, как он провёл последний час своей жизни. То, что он запутался, это было понятно. Страх наказания, огромные долги, постоянные запойные срывы, всё это смешалось в одну кучу и давило на него больше, чем он мог вынести. Может он плакал, может, молился и просил милости за то, что собирается сделать, я не знаю. Я знаю одно, его поступок не был выходом, это не решение проблем. Выход был в Боге, но он не нашёл его. Он не смог найти Его, а мы не смогли ему показать Его. Это трагедия для нас, верующих, когда драгоценные души уходят, так и познав Творца. Подумайте, сколько таких, как Коля, не спасённых, не нашедших Бога, сидит в церквях? Они приняли форму, они быстро поняли правила игры, но это их не приблизило к Нему, ни на миллиметр.
А сколько их находится вне стен Церкви? Чем они заполняют пустоту внутри? Когда приходит эта тоска, они не понимают её источник, они не понимают вдруг нахлынувшего одиночества. Что это, почему это? У меня же всё в порядке, или вообще не в порядке? Я знаю, что это чувство приходит ко всем, я это прошёл. И решают все по-разному, кто старается заглушить это спиртным или наркотиками, кто пускается во все тяжкие, стараясь безудержным и беспорядочным сексом заглушить Божий зов. Да, вы не ослышались. Божий призыв ввергает вас в непонятную тоску и томление. Бог зовёт вас, зовёт вас в Свою семью, под Свою защиту, Он хочет принять вас, простить вам и приблизить к Себе. Всё что надо, это поверить. Библия говорит, что мы сердцем веруем к праведности, а устами исповедуем к спасению. Всё что нужно, это открыть своё сердце для Христа.
К сожалению, именно своё сердце открыть перед Христом, не смог Николай. Он понимал разумом, а сердце было закрыто. Как не смог это сделать Вадим Шарафуддинов, мой одноклассник, который был в таком же состоянии как Коля. Он приходил ко мне домой, приходил на праздники в церковь, и уходил. Так и ушёл. Через год мы узнали, что его разбил паралич, и он полгода лежал в каком-то бомжатнике. Там и умер. Так же не может открыть своё сердце Санёк Захаров, мой друг, который не просто пьёт, он убивает с ожесточением себя спиртным. Боже, сколько их, тех, кто уже ушёл, и тех, кто ещё может быть спасён, но отказывается от Тебя? Кто отмахивается от Тебя как от назойливой мухи, и прямиком устремляется в ад. Кто говорит, что я ещё успею к Богу, я ещё хочу погулять, а когда спохватывается, то оказывается что уже поздно, он идёт по широкой дороге. Когда мне уже скоро полтинник, то оглядываясь назад, я вижу этот скорбный список очень длинным. Места не хватит написать про всех, в своё время молодых и здоровых, но … так и ушедших в небытиё, за ту черту, где выбора уже нет, где или Небо или Ад. Сколько вас, умерших от пьянки, наркоты, убитых в бытовухе или в бандитских разборках, в болезни или в дурке. Сколько вас, ещё живых но уже мёртвых внутри? Сердце скорбит по вам, у вас ещё есть шанс всё исправить, а вот у Колька Токсанова его нет.
Вспомните моего друга и опомнитесь!!!! Время близко!
Пацанёнком он был прикольным и кампанейским, и мы часто всей ватагой с того курмыша в котором жили, бегали на речку купаться, ловить раков, и просто весело проводили время. Нас была дружная компания, я, брательник Пашка, Аманёк, Артамончик, Олежка Разливанов, конечно Колян Бес, ещё несколько соседских пацанов и девчонок. Так и росли, взрослели. Подростками интересы поменялись, сигареты, вино, ночная игра в карты и естественно групповые деревенские драки. Дрались курмыш на курмыш (так у нас называются отдельные районы деревни плюс совхоз), дрались по национальному признаку, тут же мирились, пили мировую, гуляли на свадьбах и опять дрались. Я был городским парнем, и конечно не мог участвовать во всех их развлечениях, у меня в городе была своя разудалая жизнь, но пересекались мы часто. Потом кто поступил учиться и уехал совсем, кто ушёл в армию, жизнь двигалась своим чередом. Олежка вернулся с армии простреленный, кто-то его на учениях в спину пометил, навылет. Жизнь шла, наступили лихие 90-е и нас разметало по разным местам. Больше я не встретил Аманька, который покончил с собой, не увидел Олежку и Артамончика, они сгорели от пьянки. Брат свалил с этой деревни, уехал подальше и хорошо сделал. Меня закрутило в криминале и помотало по нашей Родине, уже развалившейся, но ещё такой близкой.
Так получилось, что я вернулся в родной город, надо было восстановить документы, надо было снять розыск. Я уже за это время стал верующим, служителем. Прошлая жизнь, как кошмар, осталась позади. И вот неожиданно на улице встречаю Кольку Токсанчика. Он был затрапезного вида, полупьян и шумлив. Увидев меня и узнав, он долго не мог поверить, что это я, и притом живой (тогда думали, что меня завалили в криминале, и давно все похоронили), щупал и не верил своим глазам. Узнав, что я живу по старому адресу, обещал заглянуть. В следующий раз, он появился в ещё худшем состоянии, вид бомжа, голодный, грязный и замёрзший. Он уже неделю жил на вокзале, разбежался с женой и жил практически на улице. Мы, с супругой его приняли, отмыли. Я дал ему одежду, что осталась от умершего отца. Не поверите, но он за сутки съедал по полному казану борща. Я понимал и знал это чувство постоянного голода, сам в своё время докатился до мусорки и что такое голод знал не понаслышке. Я понимал, что сам Николай не сможет вылезти из этой трясины, как в своё время не смог и я, и только вера в Бога и переживание встречи с Христом изменили меня, и я смог восстановиться. Мы ему проповедовали, читали Писание, и он с радостью покаялся. Но к сожалению, вера его, имела вид внешней формы, без того внутреннего обновления, без которого не возможна новая жизнь. Мы сколько раз пытались ему объяснить, говорили: тебе нужна личная встреча с Иисусом, тебе нужно обновление, но он нас не понимал, что мы от него хотим. Ведь он делал, что и все делали, читал, молился, ходил по воскресеньям в церковь, ну что ещё от него надо? Как следствие последовали срывы, пьянка, блуд. Потом опять встрепенётся, восстановится, начинает работать, строить планы по бизнесу, а потом опять – раз и срыв.
Последнее время он жил при церкви, там и питался. Его мучили страхи, кто-то должен был освободиться из тюрьмы, как я понял, попасть туда он им помог. И он боялся, что ему могут навредить. Я хотел его отправить в реабцентр в другой город, здесь его ничего не держало, но он не мог решиться. В ту ночь он позвонил ко мне, мы спали. Трубку сняла сестрёнка жены, он спросил меня. Та постучала к нам, но мы не услышали и она, сообщив ему, что мы спим, положила трубку. В эту ночь его не стало. Он повесился в гараже при церкви. Нашли его на следующий день, после служения, совершенно случайно. Вы даже представить не можете, какой это был для нас, с супругой шок. Я до сих пор себя корю, что я не услышал этот стук в дверь.
Я не знаю, как он провёл последний час своей жизни. То, что он запутался, это было понятно. Страх наказания, огромные долги, постоянные запойные срывы, всё это смешалось в одну кучу и давило на него больше, чем он мог вынести. Может он плакал, может, молился и просил милости за то, что собирается сделать, я не знаю. Я знаю одно, его поступок не был выходом, это не решение проблем. Выход был в Боге, но он не нашёл его. Он не смог найти Его, а мы не смогли ему показать Его. Это трагедия для нас, верующих, когда драгоценные души уходят, так и познав Творца. Подумайте, сколько таких, как Коля, не спасённых, не нашедших Бога, сидит в церквях? Они приняли форму, они быстро поняли правила игры, но это их не приблизило к Нему, ни на миллиметр.
А сколько их находится вне стен Церкви? Чем они заполняют пустоту внутри? Когда приходит эта тоска, они не понимают её источник, они не понимают вдруг нахлынувшего одиночества. Что это, почему это? У меня же всё в порядке, или вообще не в порядке? Я знаю, что это чувство приходит ко всем, я это прошёл. И решают все по-разному, кто старается заглушить это спиртным или наркотиками, кто пускается во все тяжкие, стараясь безудержным и беспорядочным сексом заглушить Божий зов. Да, вы не ослышались. Божий призыв ввергает вас в непонятную тоску и томление. Бог зовёт вас, зовёт вас в Свою семью, под Свою защиту, Он хочет принять вас, простить вам и приблизить к Себе. Всё что надо, это поверить. Библия говорит, что мы сердцем веруем к праведности, а устами исповедуем к спасению. Всё что нужно, это открыть своё сердце для Христа.
К сожалению, именно своё сердце открыть перед Христом, не смог Николай. Он понимал разумом, а сердце было закрыто. Как не смог это сделать Вадим Шарафуддинов, мой одноклассник, который был в таком же состоянии как Коля. Он приходил ко мне домой, приходил на праздники в церковь, и уходил. Так и ушёл. Через год мы узнали, что его разбил паралич, и он полгода лежал в каком-то бомжатнике. Там и умер. Так же не может открыть своё сердце Санёк Захаров, мой друг, который не просто пьёт, он убивает с ожесточением себя спиртным. Боже, сколько их, тех, кто уже ушёл, и тех, кто ещё может быть спасён, но отказывается от Тебя? Кто отмахивается от Тебя как от назойливой мухи, и прямиком устремляется в ад. Кто говорит, что я ещё успею к Богу, я ещё хочу погулять, а когда спохватывается, то оказывается что уже поздно, он идёт по широкой дороге. Когда мне уже скоро полтинник, то оглядываясь назад, я вижу этот скорбный список очень длинным. Места не хватит написать про всех, в своё время молодых и здоровых, но … так и ушедших в небытиё, за ту черту, где выбора уже нет, где или Небо или Ад. Сколько вас, умерших от пьянки, наркоты, убитых в бытовухе или в бандитских разборках, в болезни или в дурке. Сколько вас, ещё живых но уже мёртвых внутри? Сердце скорбит по вам, у вас ещё есть шанс всё исправить, а вот у Колька Токсанова его нет.
Вспомните моего друга и опомнитесь!!!! Время близко!
Комментариев нет:
Отправить комментарий